Брак весьма успешно разбивает розовые очки. В этом Офелия успела убедиться за последние несколько лет на собственном опыте. И человек, которого ты боготворил на расстоянии, вблизи оказывается совсем другим. Но это только полбеды. Жизнь для чистокровных девушек обычно обрывалась на успешном браке с равным себе. А потом - вынужденное нахождение дома, в четырех стенах. И при этом воспитание было таким, что дурочками они не были. Какой-никакой, но ум, таланты, знания, силы и энергия - на первые годы брака их хоронили заживо, пока женщина еще слишком молода для детей. Золотая клетка невыносима, а не сорваться очень сложно.
В этот вечер Офелия именно сорвалась. После очередного скандала она в порыве злости трансгрессировала из дома куда подальше, не особо задумываясь над местом. О причине скандала она ничего не помнила. Впрочем, это Офелию совершенно не волновало. Важно то, что ей настолько все опротивело, что хотелось куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Занесло ее, по всей видимости, на улицы маггловского Лондона. Конечно, можно было трансгрессировать повторно, но не хотелось. Ей было все равно. Бродить по улицам желания не было, поэтому Нотт - она, как и было положено, взяла фамилию мужа, но предпочитала девичью, как знак последнего представителя старинного рода - решительно направилась в какое-то ближайшее заведение, по пути мимоходом справившись с охранником Конфундусом.
Лишь когда она оказалась в главном зале и огляделась, до Офелии дошло, куда она попала. Первым желанием было удрать, поджав хвост, ибо это место разительно отличалось от того, к чему девушка привыкла в обычной жизни. Но это было слишком просто. Да и не так важно, где. И Офелия, стараясь не смотреть на обнаженную женскую натуру, направилась к ближайшему свободному столику. О деньгах она не думала - наколдует в дамской комнате, как тысячи других волшебников, когда оказывались в маггловском мире.
Отшив подскочившую почти обнаженную девицу - хотя мужчин явно было больше, женщины, по всей видимости, тоже были частыми клиентами - девушка заказала себе какое-то вино. Пускаться - так во все тяжкие.
Однако смотреть на кружащихся вокруг шеста голых женщин, к которые в таком количестве довольно быстро теряли свой шоковый эффект, быстро надоело, хотя Нотт не могла не признать, что пластики большинству не занимать. Она принялась оглядывать других посетителей. В какой-то момент она чуть не упала.
Нет, не ошиблась. Эдвард Пьюси, собственной персоной.
"Три тысячи соплохвостов, что он тут делает?"
Пьюси был не один. На коленях у него сидела какая-то вульгарно одетая рыжая девица, которую Эдвард совершенно беззастенчиво лапал.
Можно было сделать вид, что она ничего не заметила. Но в глазах Офелии зажегся лукавый огонек, а сама она подумала, чем, собственно, она хуже этой рыжей вульгарной, да еще и не совсем трезвой девицы. Нотт легким движением поправила волосы, после чего решительно встала и направилась к столику Пьюси. Про себя она только порадовалась, что привычка красиво одеваться, даже дома, не позволяла выглядеть здесь и сейчас как непонятно что. Ибо эта вылазка вышла случайно. Хорошо бы она смотрелась здесь в каком-нибудь старом платье, "очень выигрышно".
- Не ожидала встретить вас здесь, Эдвард, - при этом Офелия снова откинула волосы назад и улыбалась как можно обаятельнее. - Воистину, необычное место встречи. То-то бы Эндрю удивился, узнай он.
Затем, спросив "Можно?", девушка, не дожидаясь ответа, села за столик. При этом она держала спину ровно, голову прямо, облокотившись одним локтем о спинки, перекрестив ноги и продолжая улыбаться.

Наблюдая за тем, как маггловская девица была немедленно ссажена, а Пьюси вскочил на ноги при ее появлении, Офелия только еще обаятельнее улыбнулась. Еще кое-что ей по силам. Обычно все женские чары, которые она легко применяла в свою бытность студенткой,  приходилось сдерживать, ибо абсолютно беспочвенная ревность мужа была скорее свойственна не итальянцам, а небезызвестному мавру. Но сейчас ее и так занесло в этот рассадник разврата и похоти, так что терять уже практически нечего. Не жеманничать же.
Усмехнувшись, Пьюси сел рядом с ней, просто до неприличия близко. Правила требовали, чтобы она отстранилась, но Офелия, словно ненароком, сама села еще чуть ближе. Становилось все интереснее. Да и кроме того, еще со школы она признавалась себе в том, что хотя Эндрю очень красив, ему очень далеко до харизмы и обаяния своего друга.
- Мне кажется, не стоит подвергать его подобному испытанию, - снова улыбнувшись, она не сводила с Пьюси томного взгляда.
Когда молодой мужчина склонился к ней, практически прижимаясь всем телом, Офелия не отшатнулась. Исходившие от него запахи в прямом смысле застилали разум туманом. Да и выглядел он настолько притягательно. Эдвард был сейчас так восхитительно порочен, что не устояла бы даже святая.
На первый вопрос ей сперва хотелось сказать, что она поссорилась с мужем, но она не стала этого делать. Не было смысла. Все равно бы ни на что не повлияло. Ведь остальные его слова считывались абсолютно однозначно. На одно мгновение Офелия задумалась, что это будет падение, полное и бесповоротное. Но она и так начала его, оставшись здесь. Перед внутренним взором это пятно останется навсегда. Так почему бы не падать в такой приятной компании? В этом было нечто даже в своем роде трагично-прекрасное. Не бросать же якорь в шторм, все равно сорвет.
- Думаю, меня привел сюда тот же грех, что и вас, Эдвард, - она смотрела ему в глаза и даже сама упустила момент, когда той рукой, которой она до этого опиралась о спинку, обхватила его за шею.
Похоть, гнев и непроизвольное желание доказать себе, что муж - не центр ее мироздания, тщеславие - это тоже, несомненно. Но какой грех стал бы более мощным рычагом, чем уныние?
Про себя Офелия понимала, что домой сегодня уже не вернется. И ни капли об этом не жалела.