начало
Я зажгла потоки дождя,
И нас охватило пламя.
Я чувствовала, как что-то погибает –
Потому что знала, что всё было в последний раз,
В последний раз. ©
Лили Поттер улыбалась. Неужели, так бывает? Что сердце заходится от радости, что улыбка сама расцветает на губах и хочется петь от счастья?
Хотя, по сути, это обычный жаркий день июня. И последний поход в Хогсмид в этом учебном году. Правда, приближается последний экзамен по зельеварению, но он не так страшен, как кажется. Точнее, совсем не страшен - Зелья Лили даются легко, а вот некоторые ее подруги корпят над учебниками, дрожа об одном только упоминании этого предмета.
Лили откинула волосы назад, наблюдая, как они огненной, блестящей волной спадают по плечам, опускаются на спину.
Поттер была хороша и она прекрасно знала это. Она любила ловить восхищенные взгляды молодых людей и отвечала им кокетливыми улыбками или подмигиванием. Гриффиндорка прекрасно знала, что на нее смотрят, ею любуются, ею восхищаются. И ей льстило это.
Хотя, кто бы знал, что принцесса львиного факультета, юная «стерва Гриффиндора», как ее окрестил один из кузенов, до слез по ночам мечтала о большой, светлой любви? Чтобы раз и навсегда, как у ее родителей.
Но мисс Поттер гнала от себя эти мысли и снова, одаривая многочисленных поклонников поощряющим взглядом, крутила роман-однодневку с каким нибудь обаятельным хаффлпафцем.
Благо, что ей было всего четырнадцать, и все ее романы заканчивались серией затяжных поцелуев и парой значительных объятий.
Лили склонила голову и присела на траву, откидываясь на прямые руки. Трава щекотала и нещадно колола ладони, но Лил было плевать. Ей было настолько хорошо, что она позволила себе немножко побыть обычной девчонкой, а не маской порою слишком холодной Гриффиндорской принцессы.
Поттер подставила нос, покрытый почти незаметными веснушками, жаркому солнцу и зажмурилась, обведя языком губы.
Лили Луна Поттер родилась в марте, была «ее весенней девочкой», как говорила Джиневра Поттер, но больше всего на свете она любила лето. С семейными поездками на море, огромной шумной компанией, с гулянками до утра и свободой от обязанностей.
Гриффиндорка вздохнула и откинула голову назад, чувствуя, как задевает волосами землю, подставила шею лучам солнца.
Мерлин, она по настоящему счастлива. И она вот вот может почувствовать тот сладковатый вкус настоящей жизни. Лили была почти уверена, что он именно сладковатый.
Оставалось только включить любимых «The Beatles» и танцевать, танцевать до упаду, почти не касаясь босыми ногами земли, и чувствовать, что летишь.
Впрочем, на самом деле все не так романтично.
Лили было абсолютно плевать, что ее светлая, длинная, почти до пят, юбка может запачкаться, ведь долгое сидение на траве отнюдь не делает ее чище.
Ей оставалось только жалеть, что рядом нет ее старенького музыкального проигрывателя, который до отказа забит «The Beatles».